Самые жаркие книги
Дорогие друзья!
Этим летом жара уравняла всех землян: теряют сознание россияне, попадают в больницу американцы, тяжело вздыхают южане. Жара не раз становилась персонажем книг – чаще всего, конечно, историй о пустыне – но не только! Новый обзор на сайте «Новости литературы» познакомит вас с адской жарой в Москве и Харькове, в Западной Сахаре, в открытом море и даже на другой планете! Итак, знакомимся:
Михаил Веллер «Жара в Москве»
Новелла «Жара в Москве» появилась впервые в составе книги Михаила Веллера «Самовар». Писатель, который и вообще любит смысловые и жанровые эксперименты, смоделировал ситуацию: а что будет, если жара придёт в мегаполис не на неделю, не на две, а навсегда? Может ли зной стать причиной локального апокалипсиса? Ведь начинается всё так обычно:
«…кого же удивишь к июлю жарким днем. Потели, отдувались, обмахивались газетами, в горячих автобусах ловили сквознячок из окон, страдая в давке чужих жарких тел...
- Ну и жара сегодня. Обещали днем тридцать два.
- Ф-фух, с ума сойти!»
Однако если столбик термометра замирает на +33, а потом ползёт и ползёт вверх, если ничего не меняется, системы жизнеобеспечения в современном городе откажут одна за другой – а ещё раньше откажет человеческая порядочность и чувство собственного достоинства. В финале «с остановкой последней электростанции умолк телефон, прекратилось пустое гудение репродуктора, оборвали хрип сдохшие кондиционеры.
Днем город звенел: это трескались и осыпались стекла из рассохшихся перекошенных рам, жар высушивал раскрытые внутренности домов, постреливала расходящаяся мебель, щелкали лопающиеся обои, с шорохом оседая на отслоенные пузыри линолеума. Крошкой стекала с фасадов штукатурка».
Луис Ривера «Змеелов»
Пустыня превращает жизнь человека в выживание, в отвоёвывание у смерти каждой малой толики жизни. Если пустыня воцаряется в душе человека – счастье и гармония для него так же недостижимы, как отдых и прохлада для путника в песках. Вот основная идея книги Луиса Риверы «Змеелов», которые многие сравнивают с «Алхимиком» Пауло Коэльо.
В чем-то романы действительно похожи. Они учат, как перестать выживать и начать жить. Но «Змеелов» – гораздо менее дидактичный и гораздо более жизненный. Герой проходит здесь под палящим солнцем целые километры выжженной земли, один на один с ядовитыми змеями. Он ищет Мёртвый город – но ему суждено обрести самый настоящий живой цветущий сад в собственной душе. Ривера тонко, неявно подсказывает и читателю способ найти свой сад, свою гармонию. В частности, писатель говорит: «Невозможно наполнить кувшин вином, не вылив из него сначала воду…»
Нэнси Като «Все реки текут»
Большинство знакомо с этой историей по одноименному сериалу, который вышел на отечественные экраны в начале 1990-х. Но «Все реки текут» – это в первую очередь классический роман, написанный Нэнси Като. Переворачивая страницу за страницей, читатель узнает лучшие традиции Шарлотты Бронте и Джейн Остин, однако тут есть одно «но».
Речь идёт об Австралии. А австралийцы, как известно, совсем, совсем не англичане. Последние любят пройтись по этому поводу и создают массу анекдотов про «нацию каторжан». Ну, а австралийцы создают уникальный быт и ни на что не похожий мир в своих невероятных условиях. Как это делает девушка по имени Филадельфия (Дели), которая неожиданно оказывается инвестором колёсного пароходика и сполна узнаёт, что такое засуха на реке Мюррей:
«Хотя выжженная, высохшая земля, где полуживые от голода овцы раскапывали копытами даже солончаки, чтобы доставать съедобные корни, не была видна за крутыми серыми берегами, засуха тем не менее давала себя знать. У воды наблюдалось достойное жалости зрелище – истощенные, еле стоящие на ногах овцы, спустившись к реке на водопой, застревали в глине, не имея сил вытащить ноги.
Поначалу, внимая отчаянным мольбам Дели, матросы стреляли в несчастных животных, чтобы избавить их от предсмертных мук, но потом их стало слишком много».
Николай Лесков «Засуха»
«Засуха» - дебютное произведение, опубликованное Николаем Лесковым в 1862-м году. Если кто-то до сих пор считает, что «русская классика – это скучно», то этим жарким летом советуем познакомиться с новеллой, которая изначально носила название «Погасшее дело».
Российские земли в Средней полосе никогда не отличались большим плодородием, а природные катаклизмы могли и вовсе сгубить урожай. Одним из самых страшных бедствий считалась засуха. А среди образованного сословия – «темнота» крестьянства, склонного приписывать вину за явления природы людям.
Сельский священник отец Илиодор оказывается один на один с мужиками, убежденными, что засуха, постигшая их поля, началась из-за захоронения здесь пономаря-пьяницы. Может ли священник победить суеверие?
«Лет пятнадцать назад в одном селе умер от опоя приходский пономарь; и был похоронен на своем приходском кладбище. Как на грех, вскоре же после похорон этого опивицы настала засуха; зелени стали желкнуть, крестьяне повесили головы, подняли образа, отслужили на поле мирской молебен на коленах с рыданиями, а засуха все продолжалась. Крестьяне совсем растерялись, – хорошо знакомые ужасы предстоящего голода приводили их в совершенное уныние. Вдруг в село заходит какой-то грамотей, не то солдат, не то коробейник…».
Карен Бликсен «Из Африки»
Когда-то Карен Бликсен действительно жила в Африке и была хозяйкой плантации. В Кении её бывший дом стал местом настоящего паломничества, а пригород столицы, г. Найроби, где жила писательница, превратился в популярнейший район.
Роман «Из Африки», впоследствии блестяще экранизированный (главную роль в фильме сыграла сама Мэрил Стрип), приглашает читателей в начало ХХ века, в Кению 1914-го – 1931-го гг. В это время здесь живёт некая Карен фон Бликсен-Финеке, баронесса из Дании. Здесь она встречает охотника Дениса Финча Хэттона.
Пока Карен учит аборигенов-кикуйю английскому языку, Денис охотится с ними и предпочитает туземцев аутентичными, как они есть. Этому же он исподволь учит и Карен. Когда Денис погибает, то героиня уходит с его «европейских» похорон, приглаживая волосы, как это делают местные. Жаркая, иная Африка навсегда входит в её сердце. Как войдет она и в сердце читателя, несмотря на жару и непохожесть на всё привычное:
«Я владела фермой в Африке, у подножия нагорья Нгонг. Поблизости, всего в ста милях к северу, проходит экватор. Сама ферма располагалась на высоте более шести тысяч футов над уровнем моря. В разгар дня там создавалось впечатление излишней близости к солнцу…»
Дино Буццати «Татарская пустыня»
Дино Буццатти часто сравнивают с Францем Кафкой. Действительно, в его главном романе, в «Татарской пустыне» - так много фирменного «кафкианского берда», что параллели напрашиваются сами собой. Однако если у Кафки реальность – серые будни «офисного планктона», то у Буццати это – огромная пустыня, принимающая в себя и перемалывающая в себе.
Главной идеей книги является тщета человеческого ожидания перед бескрайностью жизни. Все мы уверены, что рождены для чего-то исключительного, но на самом деле чаще всего попадаем в тягомотный круг повседневности, из которого нет выхода. Это если смотреть под одним углом. А если под другим – мы части огромной, поистине эпической панорамы, и изнурительная жара, бескрайний ровный простор, ежедневные повторения – это исполненное величия панно, космический узор, где у каждого есть своё, освященное бытием место.
Осознает ли это молодой офицер Дрого, который получил свое первое назначение в заброшенную крепость, окруженную голыми скалами и морем песка?..
«Дрого видел вырисовывающиеся на дорожной пыли четкие тени двух лошадей, двух голов, согласно кивающих на каждом шагу; слышал дробный перестук копыт, жужжанье приставших к ним больших надоедливых мух и – все.
Дорога тянулась бесконечно. Время от времени на повороте далеко впереди можно было разглядеть высеченный в отвесных склонах серпантин. Но стоило добраться до того места и посмотреть вверх, как дорога опять оказывалась перед глазами и снова ползла в гору».
Жюль Верн «Ченслер» (Дневник пассажира Ж.-Р. Казалонна)
«Ченслер» - не самая известная и популярная книга Жюля Верна. И в принципе, понятно почему. Она попросту страшная!
А начинается всё очень хорошо и спокойно – как начинается «лето золотое» в конце мая. Герой книги, дневник которого предстоит изучить читателю, становится пассажиром превосходного трёхмачтовика «Ченслер», новенького корабля, который спущен на воду два года назад. Его корпус обшит медью, а палуба – из индийского дуба, нижние мачты – железные и числится «Ченслер» среди лучших бюро «Веритас». Это типично английское судно, и возвращается оно из Америки домой, в Англию. Конечно, мсье Казаллон не устоял перед таким красавцем! Конечно, он мог бы поплыть на пароходе, но ведь под парусами куда приятнее!
Вот только «Ченслеру» суждено было пережить кораблекрушение, а его пассажирам – умирать на плоту посреди Атлантики от жары и жажды:
«Сегодня опять наступил штиль. Солнце пылает, ветер спал, и ни малейшей ряби не видно на гладкой поверхности моря, которое едва заметно колышется. Если здесь нет какого-нибудь течения, которое мы все равно не можем определить, плот, вероятно, находится на одном месте.
Я уже сказал, что жара стоит нестерпимая. Поэтому и жажда причиняет нам еще большие муки, чем голод. У большинства из нас от сухости стянуло рот, горло и гортань; вся слизистая оболочка затвердевает от горячего воздуха, вдыхаемого нами»
В описаниях Жюль Верн не стесняется и приходится то и дело прерываться, чтобы напомнить себе – мы, слава Богу, не там! А потом всё начинается снова:
«Ночь была туманной и почему-то одной из самых жарких, какие только можно вообразить. От тумана мы задыхаемся. Одной лишь искры, чудится нам, достаточно, чтобы вспыхнул пожар, как в пороховом погребе. Плот даже не кружится на месте, он совершенно неподвижен. Я спрашиваю себя временами, способен ли он вообще плыть?
Ночью я несколько раз пытался сосчитать, сколько нас осталось на борту. Кажется, что одиннадцать, но мне с трудом удается сосредоточиться, и выходит то десять, то двенадцать. Должно быть, после смерти Джинкстропа на плоту осталось одиннадцать человек. Завтра их будет десять. Я умру».
Луис Леанте «Знай, что я люблю тебя»
Все, кто прочел эту книгу, в один голос смеются над издателями: обложка и аннотация дезориентируют читателей сильнее, чем партизаны – противника. Роман Луиса Леанте – вовсе не романтическая история, хотя любовная линия в нём вполне представлена. Дышащая песчаным ветром Западной Сахары, эта книга – о приключениях и о войне.
Кто-то остроумно заметил, что лучше всего на обложке «Знай, что я люблю тебя» смотрелась бы сахарави (так называют коренных жителей пустыни) с непременной козой, а рядом – военный с автоматом.
Начинаясь действительно с любовных превратностей, роман приводит сорокалетнюю героиню в Западную Сахару, где её ждут очень непростые приключения, а их, в свою очередь, ожидает интересный финал. Название же для книги взято из стихов:
«Хоть земля вокруг чужая,
Пусть меня накроют флагом.
Символ гордости испанской,
Знай, что я люблю тебя».
Г. Л. Олди «Шутиха»
Харьковчане Дмитрий Громов и Олег Ладыженский заслуженно считаются современными отечественными фантастами первой лиги. Впрочем, их книги, несмотря на формальную привязанность к жанру (а «Олди» умеют делать и классическое фэнтези, и альтернативную историю, и криптороманы), являются всегда чем-то большим, чем остросюжетная фантастическая литература. Они неизменно приносят читателю на широком блюде добрую порцию философии, важных вопросов и завуалированных ответов, юмор, игру слов и смыслов, поэзию и красоту истории. Пропорции всегда разные, но ингредиенты – неизменны.
«Шутиха» не совсем обычна для литературного брэнда «Г.Л.Олди» по тематике. Но очень сопоставима с традициями «Понедельник начинается в субботу» и при этом является типично «олдёвским» произведением: смешным и грустным одновременно. Вам случайно не нужен шут? Его можно заказать в ЧП «Шутиха», приведя домой… ну, в общем, то, что заказывали! Зачем вы это сделали, открыв, по сути, ящик Пандоры? А жара! В жару ещё не то бывает!
«Ах, лето красное, убил бы я тебя, когда б не связь времен да Уголовный кодекс! Пришепетывание тугих шин на плавящемся от страсти асфальте! Пятна пота на футболках и блузках, подобные карте Вышнего Волочка! Венчики спутниковых антенн на крышах жадно открылись навстречу раскаленному добела небу, где шалун-Вседержитель, сменив ориентацию, с вилами наперевес кочегарит адскую топку солнца: ужо вам, сапиенсы! ужо-о-о!.. «Жо-о-о!» — эхом отзываются пенсионеры, бессмертные, словно французские академики, костеря климат, инфляцию ледников и происки международных олигархов. Голые по пояс черти-ремонтники счастливо ныряют в разверстый зев канализации: там тень, там прохлада, и если рай не под землей, то где? И с завистью следит за чертями окрестная пацанва».
Фрэнк Херберт «Дюна»
Старые любители фантастики уже сняли реальные или виртуальные головные уборы, еще только прочтя имя автора и название книги (оно, впрочем, условно, так как цикл «Дюны» состоит из нескольких произведений). А тем, кто слышит имя и название впервые, настоятельно советуем это сделать. Ведь история песчаной планеты Арракис, рассказанная Фрэнком Хербертом – это один из главных фантастических романов ХХ века! Да что там романов – эпосов.
Ведь «Дюна» - история политическая и экологическая, философская и психологическая.
Херберту удалось создать живой, не оставляющий равнодушным и абсолютно правдоподобный мир на базе фантастической идеи.
 |
| Фрэнк Херберт |
Существование цивилизации здесь целиком подчинено одному веществу, отвечающему за перемещения между планетами. Оно имеется только на Арракисе, ну, а Арракис – это планета-пустыня, где обитают песчаные черви и живут племена фременов, для которых, что не удивительно, основополагающей ценностью является вода…
Критики единодушно считают, что «Хроники Дюны» – это наиболее масштабное и дерзкое в своей грандиозности явление в мировой фантастике.
«Над замком Каладан стояла тёплая ночь, но из древних каменных стен, двадцать шесть поколений служивших роду Атрейдесов, как всегда перед сменой погоды, выступил тонкий, прохладный налет".
Комментариев нет:
Отправить комментарий